Сегодня завершилась самая трудная неделя наших гастролей. Именно сегодня. Несмотря на то, что на листке календаря — суббота. Четыре дня подряд мы выходили на сцену по два раза в день. И хотя все эти дни концертное пространство вместе с нами делили другие исполнители, общее время, проведённое на сцене ежедневно составляло три часа. Это трудно для взрослых, и уж тем более для детей. Конечно, особенно трудно это для тех мальчиков, кто поехал на гастроли впервые. Так получилось в этот раз, что «новобранцев» мы сразу же бросили в бой.
Два концерта в городе Оснабрюк были точной копией выступлений в Бардовик-доме. Однако, несколько отличий всё таки присутствовало. Прежде всего разнились размеры церквей. Лютеранская церковь в Оснабрюке была вдвое меньше, чем Бардовик-дом и поэтому произведения, которые ещё вчера звучали камерно, утопая в огромных сводах, сегодня звучали величественно и грандиозно, заполняя собой всё пространство. Особенно сильно ощутили мы это, исполняя «Лакримозу» Моцарта. Второе кардинальное отличие — освещение. В отличие от переливающегося огнями Бардовика, вся концертная программа сегодня исполнялась в полумраке. Прожекторами подсвечивались лишь лица исполнителей. Зрители же вообще были погружены в полную темноту. Это придавало концерту некую таинственность, мистичность и совсем не соответствовало радостным рождественским традициям. Но таков был замысел организаторов, и мы были лишь частью его воплощения. Мальчики очень легко поддаются воздействию окружающей их аттрибутики и заставить их в полумраке, да ещё после глубокого философского фортепьянного произведения Шумана вновь «вернуться к жизни» — задача невозможная. Однако нашему дирижёру неожиданно помог случай.
Во время темпераментного выступления Владимира Бессонова, на его смычке лопнул конский волос и скрипач доигрывал произведение с развивающимся обрывком, который развивался и описывал в воздухе замысловатые фигуры. Дети вмиг преобразились. Их глаза засверкали. На лице появилась улыбка. И теперь каждый неотрывно следил за тем, сможет ли скрипач доиграть виртуозное сочинение до конца. А когда из под смычка стали доноситься звуки имитации пения птиц, жужжания пчёл, мычания коров, счастью детей не было предела. С таким настроем и наша программа наполнилась блеском и вдохновением. Зрители отказывались отпускать хор со сцены и Герберту Фрике, ведущему этого концерта, пришлось изменить запланированную программу и по требованию публики предоставить хору спеть дополнительное произведение на бис.
