Дорогие друзья!
6 августа 2018 года Хоровой студии исполнилось двадцать шесть лет! Мы поздравляем всех учеников, педагогов и выпускников с этим замечательным событием и желаем нашей студии процветания, одарённых воспитанников и интересной творческой жизни!
Сегодня в качестве подарка впервые публикуется уникальная реставрированная запись одного из проектов с участием Хора мальчиков Санкт-Петербурга — исполнение Мессы ми минор Антона Брукнера.
Проект был задуман Народной артисткой России, профессором Санкт-Петербургской консерватории — Елизаветой Петровной Кудрявцевой и осуществлён 13 мая 2000 года на сцене Академической капеллы. Эта дата вошла в историю, как дата первого исполнения в России Мессы ми минор Брукнера.
Прошло уже почти два десятка лет, но до сегодняшнего дня помню я ту паузу, которая повисла в зале Капеллы после того, как отзвучал последний аккорд мессы. И слушатели, и исполнители, — все находились в оцепенении. Только что случилось настоящее чудо, которое сотворили на сцене Хор любителей пения Санкт-Петербурга, Хор мальчиков Санкт-Петербурга и духовой оркестр под управлением Равиля Мартынова. Это чудо явилось результатом огромной подготовительной работы, глубоко скрытой как от слушателей, так и от самих исполнителей.
Около десяти лет вынашивала идею исполнения этого сочинения мой Учитель — Елизавета Петровна Кудрявцева. В августе 1999 года она обратилась ко мне с предложением добавить к исполнению Мессы звучание мальчишеских голосов. К тому моменту у нашего хора уже было несколько совместных концертов с Хором любителей пения. Мы участвовали в исполнении Демественной литургии Александра Гречанинова, Девятой симфонии Бетховена, исполняли совместные хоровые программы, поэтому это предложение было воспринято мною с радостью и огромным желанием.
Уже в сентябре началась подготовительная работа, была намечена дата концерта — 13 мая 2000 года и зарезервирован зал. Несколько раз я приезжал к Елизавете Петровне, мы садились за рояль и в четыре руки исполняли Мессу, выверяя каждый такт и каждую интонацию. Надо было чётко определить, какой музыкальный материал можно отдать хору мальчиков, какой — хору любителей пения, а что необходимо исполнять совместно. Это был интереснейший творческий процесс, который по сути стал для меня аспирантурой.
Когда вся партитура была разукрашена маркером и карандашом, началась работа по подготовке хоровых партий, которую необходимо было выполнить безупречно, без единой ошибки, чтобы во время совместных репетиций не пришлось тратить драгоценное время на всевозможные исправления.
Затем был составлен график репетиций. Елизавета Петровна всегда любила конкретику. Она знала чётко — сколько понадобится разводных репетиций, сколько — сводных, сколько — оркестровых, сколько — резервных. Эти цифры соблюдались строго.
Когда графики были составлены, хоровые коллективы приступили к разучиванию материала. Хор любителей репетировал по понедельникам и четвергам в репетиционном классе Капеллы, а мальчики — в Большом хоровом классе, на Науки. 10.
Где-то к апрелю весь материал был полностью разучен. Начались совместные хоровые трёхчасовые репетиции. Два раза в неделю хор мальчиков приезжал в Академическую капеллу, чтобы вместе с Хором любителей пения свести воедино сложную восьмиголосную партитуру. Все репетиции проводила сама Елизавета Петровна, а мы, как могли, пытались зафиксировать эту работу на видеоплёнку. На сегодняшний день — этот материал бесценен!
В начале мая к работе с хором приступил Равиль Энверович Мартынов. Он был не только замечательным симфоническим дирижёром, но также учеником Елизаветы Петровны и поэтому хорошо понимал стоящие перед ним художественные задачи.
Однако, когда Мартынов впервые увидел состав исполнителей, он отказался вести репетицию, сославшись на плохое самочувствие. Елизавета Петровна, которая в тот вечер с трудом вошла в репетиционный класс из-за повышенного давления, полностью продирижировала для Равиля Энверовича всё сочинение. Все оркестровые репетиции Мартынов проводил уже самостоятельно.
Здесь надо отметить, что наряду с потрясающими репетициями были и неудачные, но на это были свои объективные причины. Одна из них — строй духовых инструментов. Он не всегда совпадал со строем хора. К тому же и у взрослого хора и у детского не было исполнительского опыта работы с духовым оркестром. Это даже для профессиональных коллективов представляет определённую трудность.
Дата премьеры стремительно приближалась. И вот настал этот долгожданный день — 13 мая 2000 года. Он запомнился мне тёплым и солнечным, почти летним. Все с нетерпением ждали вечернего концерта и были уверены в успехе. Наверное, учитывая проделанную работу, иначе и быть не могло. Однако, искусство — дама капризная.
Месса стояла в программе концерта во втором отделении. Это позволило мне в течение первого отделения хорошо настроить всех участников детского коллектива. Весь час мы репетировали и поэтому хор вышел на сцену в отличной форме.
А дальше началось таинство. Мне не верилось, что этот тонкий и выверенный замысел, созданный Елизаветой Петровной, в эти минуты, прямо у меня на глазах претворяется в жизнь. Это был редкий миг удачи, вдохновения и озарения. Я впервые открыл для себя исполнительский дар Равиля Мартынова, ибо именно от него в этот час зависел успех. Мне казалось в эти минуты, что сам Бог присутствовал на этом концерте и благословлял его.
Удивительно, что это ощущение счастья от соприкосновении с искусством испытали и все участники хора.
Я постарался сделать всё, что было в моих силах, чтобы сохранить это исполнение для последующих поколений ценителей хоровой музыки. Уверен, что для многих музыкантов она станет тем редким фолиантом, по которому можно сверять свой музыкальный слух с подлинными голосами гениев — Антона Брукнера, Равиля Мартынова и Елизаветы Петровны Кудрявцевой.
