«Когда я проснулся, то приятный запах древесины щекотал мне нос, и я понял, что вчерашний день не был ни сном, ни сказкой. Я в Штелле.
То, что до столовой надо идти пешком, по лесу, стало для меня сюрпризом. Но сюрприз из-за хорошей погоды оказался приятным.
Сразу же после завтрака нам дали свободное время. Каждый потратил его по-своему: кто-то играл в футбол, кто-то убирал в комнате, а мы с Валерой Гаврилюком шпионили, но шшшшш... это тайна».
Александр Куминов (12 лет)«В Штелле меня поразило, что снег исчез. Почва была давно уже сухая. Мало того, на почве уже вырос зелёный покров травы. Деревья стояли в листве, а покров зелёного мха рос на них.
Издалека слышались крики и скрип качелей. Дорожная пыль разлеталась от слабого ветра. Напекало солнце. От лесного запаха хотелось спать, но интерес к природе преодолевал сон. Хотел идти всё дальше вглубь леса, ведь с каждым шагом в лесу становится интереснее. С каждым кустом и деревом, с каждой веткой и листом.
Ведь каждое живое существо на земле для какого-то вклада было придумано. Ведь каждая даже живая крупинка вкладывает вклад в землю».
Егор Щербаков (13 лет)«Сегодня настоящее начало гастролей. С такой мыслью я проснулся утром. На улице светило солнце, а температура была около пятнадцати градусов тепла. Как прекрасно!
Штелле мне всегда нравилось, благодаря своей уединённости в лесу. Ведь это действительно хорошо — прогуливаться по лесу и думать, что цивилизация совсем рядом.
Сегодня наш хор поставил рекорд — съел всю купленную булку уже за завтраком. Это удивительно, так как обычно булка не особо востребована в хоре.
После завтрака я дежурил на кухне. Затем В. А. собрал нас на репетицию. Хор оказался в хорошем состоянии. В. А. обрадовался и даже дал нам больше свободного времени. Я успел помыться и навести порядок в чемодане».
Игорь Логунов (14 лет)«Нас разбудил Вадим Александрович. Он, как всегда, был в отличной форме с утра.
Я встал, умылся и приступил к утренним упражнениям. Я делал их всего двадцать минут из-за того, что пора было идти на завтрак. Он, как и зимой, был для меня по-домашнему вкусным.
После завтрака нас ждала маленькая репетиция. На ней я попробовал спеть соло в произведении „Да исправится молитва моя“. Я очень надеюсь, что это соло буду петь я с другими мальчиками. Ведь это первое произведение, на котором я могу почувствовать себя солистом».
Михаил Сильницкий (15 лет)«Сегодня настало вчерашнее завтра. Вадим Александрович вошёл в комнату, сказав, что надо просыпаться. Про завтрак не было ни слова. Поэтому мы с чистой совестью забили и легли спать. Когда минут через десять кто-то крикнул о завтраке, мы быстро спрыгнули с кроватей, оделись, почистили зубы и... опоздали на завтрак. Пришли именно последними.
После завтрака сразу собрание. На нём Вадим Александрович указывал на лень детей, не застеливших кровати.
На маленькой репетиции Стас Михалевич попробовал себя в роли дирижёра, но он очень волновался. Хотя это не помешало ему продирижировать.
В свободное время мы отрабатывали технику приёма мяча.
На репетицию к нам зашёл Дитер, а на обед — владелец дома. Ведь сегодня мы уже уезжаем.
После обеда юноши убрали столы и стулья, дети подмели дом.
На концерт приехали быстро. Очень хорошо спели. Впереди — шестьсот километров в автобусе».
Александр Соколинский (11 лет)«Когда мне было пять лет, я сочинил маленький „белый“ стих:
И вижу я росу, и роса тихонько исчезает...
Эти стихи я вспомнил, увидев сегодня природу в Штелле.
Когда мы выезжали из Штелле, все начали бегать и кричать. Мне всё это напоминало город, который пробудился после долгого сна. Юноши носили тяжёлые сумки, как носильщики-тяжеловесы, а мальчики побывали в роли дворников так как подметали и стелили».
Виталик Никитин (11 лет)«После замечательного завтрака была небольшая репетиция. Стас Михалевич попрактиковался в дирижировании. Стас, своей дрожащей рукой руководил хором. После успешной практики Стаса провожали бурные овации.
Началось свободное время. Я убрал в комнате и пошёл гулять. Мы с Сашей Соколинским обсуждали экономические экзерсусы.
После обеда юноши закинули мяч на верхушку самого высокого дерева. После нескольких упорных попыток достать мяч мы пришли к выводу, что мяч не достать».
Мирон Ганин (...)«Мы проснулись в Штелле, пошли на завтрак, сели за стол и тут началось! Сидя за столом, я попытался задать себе вопрос: почему лучше потолочного огнетушителя никто ничего не придумал или почему не сделали вместо наклонных потолков в Штелле на втором этаже подвесные шкафы? Я отчаянно пытался ответить на эти вопросы, но смог только неуверенно сказать, что наклонные потолки в Штелле для укрепления конструкции.
Лень — самое плохое чувство. Это я знаю давно. Но никак не могу с нею бороться. Вадим Александрович сказал, что лень даже не позволяет застелить кровать.
На концерте всё было хорошо, пока кто-то не уронил ноты. У меня сразу заболел живот и подкосились ноги. Но меня спас „Лев спит этой ночью“. Все немного возбудились и спели „Аллелуйя“ на бис».
Роман Базуев (12 лет)«На обеде я увидел щенка, такого миленького, что кто-то крикнул: „Дайте ему сосиску“».
Лев Ярмагаев (10 лет)«Вечером у нас был концерт. Все говорят, что была куча недоработок, а мне он понравился. Потому что если концерт нравится публике, то он нравится и мне. На этом концерте я даже не устал».
Сева Багмутов (10 лет)«После репетиции у нас было свободное время. Все играли в футбол. После этого у нас опять была маленькая репетиция и обед. Затем мы поехали на концерт.
После концерта, что странно, у меня были силы».
Вадим Раевский (12 лет)«Давно не писал дневник, поэтому не буду вспоминать то, что было. Сейчас мы едем из Штелле в казармы. Перед этим был концерт. На мой взгляд, удачный».
Фёдор Журин (12 лет)«Штелле — наше постоянное место обитания. Обычно мы приезжаем сюда каждые гастроли и каждый летний отдых.
Вдыхая аромат свежего воздуха, можно забыть обо всём, что ожидает нас впереди. Бесконечные концерты, переезды и разряженные планшеты — это череда разочарования, а Штелле — это позитив, и только позитив. Здесь мы остаёмся только на два дня. Но эти дни запомнятся мне навсегда.
На концерте одна бабушка смотрела на меня неотрывным взглядом и улыбалась, другая — после каждого спетого произведения ухмылялась, мол, как мы так поём? А третья — сидела и плакала. Вот какие мы актёры!»
